 Обновления |
| Библиотека |
05.07.2007 |
Опубликована XII глава "Истории Охи ..." - "О том, как выполнялись планы".
|
| Библиотека |
17.11.2006 |
Опубликован сборник стихов Бориса Дзевановского "Какая жизнь - такие песни..."
|
| Библиотека |
19.08.2006 |
Опубликована XI глава "Истории Охи ..." - "О послевоенном строительстве".
|
|
|
 Доска объявлений |
|
|
|
 Форумы |
|
|
|
|
 Библиотека |
Статьи: Историческая ретроспектива
 |
Шищенко Владимир
История Охи - Глава 12
|
Дата публикации: 20.07.2005
Источник:
|
Краткое содержание:
|
|
 Обсудить на форуме |
|
|
Глава XII,
о том, как выполнялись планы.
Термин «План» в советское время был не менее культовым, чем слова «Ленин», «Сталин» или «Октябрь». Едва ли не в каждом номере «Сахалинского нефтяника» можно было обнаружить слово «План» и, как правило, не единожды. Таблицы с обычными столбцами: «План», «Факт», «Процент выполнения». Цифры, тонны, кубометры, проценты… Но что скрывалось за цифрами? Что ими измерялось?
Не только усердием и дисциплиной добивались успехов нефтяники. Сахалинская нефть – трудная нефть! Для её покорения требовались и мастерство, и характер. Были и борьба, и напряжение мысли, и риск, и организаторские способности, и творчество, и ловкость. Многим приходилось жертвовать ради того, чтобы дать нужную цифру, чтобы с гордостью сказать: «План выполнен».
Возможно Читатель (Посетитель Сайта) немного устал от возвышенных фраз «трудовой подвиг», «мирный фронт», «борьба за нефть» и других. Что ж, впереди ещё будут главы не столь пафосные сколько грустные. А эта глава посвящена мирному труду сахалинских нефтяников и тому, каким образом им удавалось выполнять планы…
***
В годы первых пятилеток добыча нефти наращивалась за счёт быстрого роста количества скважин. Буровые вышки росли как грибы, «ощетинились» холмы на десятки километров. Но эффективность этих скважин была невысокая. Выкачивались 10-20% нефтяных запасов, а большая часть оставалась в земле. И не мудрено, что уже во второй половине 1930-х добыча нефти на Охинском промысле стала падать. В то время план выручала Эхабинская нефть.
Именно на Эхабинский промысел легла основная нагрузка по бурению и добыче в годы войны. Недаром это месторождение называли «жемчужиной» Северного Сахалина. Эхабинский промысел неоднократно завоевывал первенство во Всесоюзном социалистическом соревновании. В июне 1943 года промыслу по решению ВЦСПС и Наркомнефти была присуждена третья премия. А в 1944 году промысел «Эхаби» в течение нескольких месяцев удерживал переходящее Красное Знамя Государственного Комитета обороны.
Вот когда был по достоинству оценён тот вклад, который сделали геологи-разведчики в годы первых пятилеток. Благодаря этому заделу значительный период времени трест «Сахалиннефть» смог активно осваивать и добывать нефть, бесперебойно снабжая народное хозяйство Дальнего Востока. А ведь в 1938 году высокий процент разведочного бурения по отношению к эксплуатационному рассматривался как вредительство, стоил жизни многим грамотным специалистам и руководителям.
Большую роль в военное время сыграла и ликвидация японской концессии. Тогда советское хозяйство получило значительное усиление. Тресту «Сахалиннефть» были переданы сооружения, оборудование, материалы, запасные части, продовольствие и другое.
Между тем, к 1944 году фонд скважин Эхабинского промысла уже был полностью задействован. Один за другим стали затухать фонтаны. Прошлые организационные упущения дали о себе знать. Добывать нефть стало гораздо сложнее. Путём повышения дисциплины, благодаря самоотверженному труду охинских, эхабинских и катанглийских нефтяников, трест «Сахалиннефть» давал высокие цифры в военные годы. Из скважин выжималось всё возможное. Необходимость освоения новых площадей стала одной из самых животрепещущих проблем.
После войны наступил новый этап освоения сахалинских недр. Собственно преобразовательные меры предпринимались и ранее. Ещё в 1939 году была проведена структурная перестройка геологической службы треста «Сахалиннефть». Созданы новое предприятие – геологопоисковая контора (ГПК) и геологический отдел при управлении треста. В 1943 году ГПК переросла в Государственную геологоразведочную контору «Дальнефтеразведка», которая напрямую подчинялась Дальнефтекомбинату (в 1946 году контора была преобразована в трест). Особенно ощутимое усиление геологическая отрасль получила в послевоенные годы, когда сотни людей из числа демобилизованных воинов, выпускников техникума, рабочих, специалистов из других районов страны пополнили кадры сахалинских нефтепромышленных предприятий.
Первое месторождение, освоенное после войны, было открыто в 1946 году. 15 февраля бригада бурового мастера Виктора Ефимовича Карпиленко приток нефти из скважины на Восточном Эхаби. В октябре следующего года здесь был создан новый промысел. Нефтяники из палаток переселились в новый 16-квартирный дом, с которого началось строительство посёлка Восточный (в 1949 году получил статус рабочего посёлка). Вскоре промысел Восточное Эхаби стал передовым поставщиком нефти.
С 1946 года началась детальная съёмка обширной полосы вдоль восточного побережья. В 1947 году были завершены геолого-съёмочные работы на Паромайском месторождении. Нефтеразведчики пришли сюда в начале 1948 года. Геофизическая партия (начальник М.Ш. Розенталь) провела здесь электроразведку. В 1951 году началось строительство нефтепромысла, и уже на следующий год он вошёл в строй. В том же 1952 году на карте Сахалина появился новый населённый пункт – Паромай. Новый нефтепромысел в 1950-е годы был самым перспективным и даже получил статус укрупнённого промысла.
Не успели построить паромайский промысел, а разведчики уже готовили другую площадь – Сабо. Здесь работы стартовали в апреле 1951 года. Летом началось строительство посёлка. В 1952 году скважина №1, пробуренная бригадой Ж.Л. Муратова, дала газ. Правда, освоение этого месторождение затянулось. Лишь в 1956 году подтвердилось наличие промышленных запасов нефти. А на следующий год был построен промысел.
Готовился большой фронт работы. Множество нефтеразведок охватили северо-восток Сахалина – Гиляко-Абунанская, Тунгорская, Сабинская, Нутовская, Набильская и другие. Существовавшая на тот момент промышленная база явно не удовлетворяла потребностям нефтяников. Требовались значительные преобразования изменения в структуре нефтяного хозяйства. И эти шаги делались…
***
Успехи нефтяников предопределялись не только трудом геологов, буровиков и промысловиков. Серьёзное значение уделялось и сопутствующим профессиям. Северо-Сахалинский нефтяной комплекс расширялся и становился универсальным. Росло количество предприятий в составе объединения «Дальнефть».
В послевоенные годы появились первые научные и проектные организации в Охе. В 1949 году были созданы сразу два важных учреждения: Центральная научно-исследовательская лаборатория (ЦНИЛ) и Проектно-сметное бюро (в будущем Дальнефтепроект). Проектно-сметное бюро занималось проектированием объектов разного назначения: нефтепромыслы, нефтепроводы, жилые дома. Первым руководителем проектировщиков был Н.К. Лобков. В состав ЦНИЛ входило несколько лабораторий – петрографии, микрофауны, геохимии вод, нефтяных и глинистых растворов, позднее – геологии и палеонтологии. Основными задачами ЦНИЛ были исследования в области геологии, разработка нефтяных месторождений, бурение скважин. Первым директором ЦНИЛа был назначен О.Н. Бунин.
В 1948 году на юге Сахалина было создано Сахалинское отделение ВНИГРИ. Сначала отделение находилось в городе Чехове, а в 1956 году перебазировалось в Оху. В задачи научно-исследовательских работ ВНИГРИ входило становление и развитие нефтегазовой геологии Сахалина, прогноз нефтегазоносности, обоснование направлений геолого-разведочных работ. Исследованиями в отделении занимались такие квалифицированные специалисты как С.Н. Алексейчик (Почётный гражданин г. Охи), И.И. Ратновский, Н.А. Волошинова, С.Д. Гальцев-Безюк и др.
Таким образом, почти одновременно были созданы три предприятия, которые через несколько десятилетий объединятся под крышей института СахалинНИПИморнефть.
Существенное развитие получили связь и транспорт. В июне 1948 года заработало радио в поселке нефтепроводчиков Лагури. Этот день принято считать началом создания ещё одного подразделения в составе объединения «Дальнефть» — Конторы связи. До тех пор наблюдались телефонизация и радиофикация лишь отдельных участков. Как единая служба контора была создана в 1952 году.
В 1952 году была сдана вторая очередь нефтепровода Оха – Комсомольск-на-Амуре. Теперь Товарно-нефтепроводной конторе (создана в 1942 году, затем преобразована в Нефтепроводное управление) не требовалось грузить танкеры в Софийском. Нефть по трубам доставлялась прямиком в пункт назначения – на Комсомольский нефтеперерабатывающий завод.
Силами заключённых была построена ведомственная (внутрипромысловая) железная дорога Оха – Катангли, которая связала почти все месторождения Северного Сахалина. Появилась возможность транспортирования нефти, оборудования и материалов. Осуществлялись и пассажирские перевозки. Ещё в начале 1950-х нефтяникам приходилось ежедневно совершать 5-15 километровые переходы от дома до промыслов. Теперь же, люди добирались к скважинам на железнодорожном транспорте. Качество дороги было, конечно, «не ахти». Узкая колея не позволяла развивать большую скорость. Кроме того, дорога вошла в эксплуатацию с недоделками, что тоже не способствовало высокой организации движения. Но в любом случае, верна поговорка: «Лучше плохо ехать, чем хорошо идти».
Особое значение придавалось созданию промышленной базы машиностроения. Ещё в довоенные годы обозначилась потребность в предприятии, выполняющем ремонт и изготовление машин, механизмов. В 1946 году трестом «Нефтемашзаводопроект» был разработан технический проект Охинского механического завода. Строительство затянулось на несколько лет. Первые объекты и цеха начали приниматься в эксплуатацию госкомиссией только в 1953 году. Сначала был пущен в эксплуатацию литейный цех. Затем модельный, котельно-сварочный, автотракторный. На следующий год – механосборочный, инструментальный, ремонтный. Весной 1955 года – кузнечно-термический. Официальное открытие первого завода в Охе состоялось – 26 мая 1955 года.
***
В 1953 году впервые за послевоенные годы был выполнен годовой план. Восточное Эхаби, Паромай и Сабо дали нефтяникам новые площади для бурения. Но опыт Охи и Эхаби подсказывал, что и на этих промыслах фонтаны недолговечны. Одним количеством скважин планы не выполнишь. Нефть (во всяком случае, сахалинская нефть) требует более вдумчивого к себе отношения. Поэтому старые промыслы не бездействовали. Нефтяники знали, что в недрах остались огромные запасы «чёрного золота». Только чтобы достать их, необходимо найти способы более эффективной эксплуатации скважин. Вот где было большое поле деятельности для учёных и рационализаторов. Мысль работала, сыпались предложения, появлялись новые проекты. Вот тогда-то в геологической службе «Сахалиннефть» приступили к внедрению так называемых «вторичных методов».
Первыми на Сахалине внедрять «вторичные методы» стали нефтяники Эхабинского промысла. Ещё во время войны промысел был переведён с фонтанной на глубинно-насосную эксплуатацию скважин. Падение добычи нефти продолжалось до 1950 года. А в конце того же года эхабинцы начали опытные работы по закачке воздуха, а позднее – газа, в сводовую часть пласта. Как оказывается, газ всегда хорошо помогал нефтяникам. Находясь в растворенном состоянии в нефти, именно он начинал движение к забою скважины и тянул за собой нефть. Когда большие объёмы газа покинули пласты, пластовое давление упало, и скважины перестали фонтанировать. Теперь же газ поступал в пласт искусственным путём через специально пробуренные инжекционные скважины и вновь заставил нефть двигаться вверх в распоряжение людей.
Эксперимент оказался очень удачным. Так уже во вторую половину 1951 года эхабинцы получили тысячи тонн «вторичной» нефти. Тогда закачка газа велась через десять инжекционных скважин. В последующие годы в инжекцию вступали новые и новые скважины. Себестоимость «вторичной» нефти оказалась ниже добытой обычным способом, что дало дополнительный эффект.
Успех эксперимента позволил значительно замедлить падение добычи нефти. Почти четыре года промысел поддерживал этот показатель на одном уровне. Однако затем всё чаще стали происходить прорывы газа в нефтедобывающие скважины. Эффект от закачки газа был сведён к нулю, и в 1955 году вновь началось снижение добычи.
Но нефтяники к такому повороту были готовы. К тому времени на Эхаби уже активно работал Цех вторичных методов (первый руководитель – С.П. Алимов). Пока на практике закачивали газ, в теории замышлялся другой способ воздействия на пласт, более эффективный – закачка воды. Вода в отличие от газа плотнее нефти. Поэтому когда её закачивают в пласт, она действует словно поршень, проталкивая нефть по пласту.
Новый эксперимент начался 29 мая 1956 года. Инжекционных скважин бурить не стали. Закачку воды вели в существующую обводнённую скважину №252. И вновь успех! Полезное действие такого метода оказалось гораздо выше, чем закачка газа, позволило значительно увеличить нефтеотдачу пластов. Дальнейшая закачка воды способствовала стабилизации добычи нефти.
Но это было только начало «новой жизни» Эхабинского промысла. Чтобы широко внедрить вторичные методы, необходимо было создать систему заводнения, что сопровождалось выполнением большого объёма строительно-монтажных работ: рытьё траншей, прокладывание трубопроводов, строительство насосных станций и водораспределительных будок, монтаж различного оборудования и так далее. Первая очередь системы заводнения была построена в 1960 году. Официально считается, что именно в 1960 году началось широкое применение вторичных методов на Сахалине. Следом за Эхаби внедрили вторичные методы промыслы Оха и Катангли.
Комментарий:
Несправедливо было бы упустить тот факт, что в 1954 году эхабинские нефтяники стали пионерами в освоении ещё одного прогрессивного метода воздействия на пласт. Гидравлический разрыв пласта осуществляют следующим образом: на забое скважины под большим давлением закачивают жидкость, в пласте образуются трещины. Чтобы трещины не сомкнулись, в них закачивают жидкость с песком. Дебит скважин после такой обработки увеличивается многократно.
***
Таким образом, к началу 1960-х гг. сахалинская нефть добывалась уже не только количеством скважин, но и эффективной их эксплуатацией, использованием новых достижений науки и техники, развитием инфраструктуры. В годы семилетки (1959-1965 гг.) Северо-Сахалинский нефтепромышленный комплекс совершил новые витки развития по всем перечисленным направлениям. Событий в эти годы было столь много, что увязать их в последовательный рассказ очень трудно. И вновь начнём, пожалуй, с освоения новых месторождений. Тем более, что они этого стоят…
В районе озера Тунгор геологи проявляли активность ещё в годы войны. В результате работы партий Н.В. Некрасова и Я.Н. Гаврилова были получены подробная геологическая съёмка местности и первые представления о геологии района. Активные геологоразведочные работы производились в 1948-1951 гг. Сразу шесть партий «Дальнефтеразведки» вели здесь исследования. В 1951 году были заложены три глубокие разведочные скважины.
Бурение происходило непросто. Немало пришлось потрудиться сахалинским бурильщикам на тунгорском месторождении. В их числе опытный Ж.Л. Муратов и тогда ещё начинающий карьеру бурового мастера П.Г. Марещенков. (Оба получат звезду Героя Социалистического труда, Муратов – в 1959 году, Марещенков – в 1966 г.). А первый фонтан на Тунгоре был получен бригадой К.И. Воропаева в 1958 году при простреле скважины №1. Новое месторождение сразу стало наращивать добычу нефти, стало знаменитым.
Комментарий:
«Тунгэр» переводится с сахалинского диалекта эвенкийского языка как «озеро». По имени Тунгорского озера свои названия получили река и посёлок Тунгор, основанный в 1964 году.
(С.Д. Гальцев-Безюк «Топонимический словарь Сахалинской области».)
Однако мало добиться первого успеха. Кладовые Тунгора оказались не такие уж легко доступные. Стремленье высокого начальства накачать как можно быстрее и больше тонн для плана привело к «провалу». То на одной, то на другой скважине газ стал «передавливать» нефть. В те годы «голубое топливо» ещё не имело такого ценного спроса как «чёрное золото», газ шёл в основном на местные нужды. А добыча столь желанной нефти на Тунгоре к 1960 году резко снизилась.
Чтобы поднять промысел пришлось потратить много сил. В то время Тунгорский участок возглавлял человек удивительного таланта и огромной энергии – Алексей Николаевич Егурцов. Он и его коллектив досконально изучили месторождение, установили причину падения добычи, а затем днями и ночами ремонтировали скважины. Благодаря самоотверженному труду нефтяников, скважины вновь начали давать нефть. А затем Тунгорский промысел вышел в передовые.
Егурцова можно считать и основателем посёлка Тунгор, строительство которого началось в 1960 году. Алексей Николаевич вбил первый колышек первого дома. Тунгор, в отличие от более старших посёлков, строился капитально. За два года были возведены десятки крупноблочных домов. В 1964 году Тунгор получил статус рабочего посёлка.
Комментарий:
Если для важного поста иногда нелегко найти достойного человека, то для А.Н. Егурцова не сразу нашёлся достойный пост. Руководство объединения «Сахалиннефть» бросало Алексея Николаевича на самые трудные участки. После Тунгора он двенадцать лет проработал главным инженером объединения. Затем работал в институте «СахалинНИПИморнефть». А потом возглавил Магистральное нефтепроводное управление.
А.Н. Егурцова справедливо называют живой легендой нефтяной промышленности Северного Сахалина. Он награждён орденами Ленина и Трудового Красного Знамени. Имеет звания «Почётный нефтяник РФ», «Почётный гражданин Сахалинской области» и «Почётный гражданин г. Охи» (второй после М.А. Иванова). Его имя записано в книгу «Профессионалы нефтегазовой отрасли России».
До конца 1950-х гг. на освоение каждой новой площади уходили годы. После Тунгора нефтеразведки сдавали в эксплуатацию одно месторождение за другим: в 1959 году – Мухто, 1960 – Кыдыланьи, 1961 – Западное Сабо, 1964 – Малое Сабо. Эти объекты находились на юге Охинского района. Но вскоре тайга уступила свои пространства и в северной стороне.
Ещё в первой половине 1940-х гг. геологи не оставляли без внимания полуостров Шмидта, считая, что в его южной части может быть промышленное скопление нефти. В 1944 году даже началось строительство дороги на полуостров. Но только через 5 лет геолог Дальневосточного государственного геологического управления Б.М. Штемпель установил здесь наличие структуры и назвал её Колендинской. Однако в 1950 году П.А. Леоненко назвал её бесперспективной, через год А.Я. Табояков подтвердил это.
Через несколько лет сразу две партии разведчиков вновь работали на площади Колендо. В результате исследований Г.П. Смирнов наконец-то твердо заявил, что на площади есть большие запасы нефти. В декабре 1961 года из первой же колендинской скважины, пробуренной бригадой Н.А. Ковешникова, ударил нефтяной фонтан. Было открыто новое месторождение. Но это было только началом больших исследований. В 1963 году выполнялись поиски нефти и газа геофизическими методами. В том же году был утверждён план застройки посёлка. Право называться первыми колендинцами получили Валентина и Дмитрий Словесовы, а также их дочь – Ира. В 1965 году на карте появился новый населённый пункт – Колендо.
Комментарий:
Как и топоним «оха», слово «коленду» (с ударением на второй слог) имеет эвенкийское происхождение и переводится – «состязание в бегах». Судя по всему, по льду протяжённого северного залива эвенки часто перегоняли оленей и устраивали здесь соревнования. От залива получили свои названия месторождение и посёлок.
Про запасы Колендинского месторождения ходили легенды. «Колендо – это два с половиной Тунгора», «Первые две колендинские скважины дали столько же нефти, сколько весь Охинский нефтепромысел». К тому же добыча колендинской нефти на тот момент была гораздо менее затратная (в три раза дешевле тунгорской и в десять раз дешевле охинской).
Всего в середине 1960-х гг. объединение «Сахалиннефть» вело добычу на 14 месторождениях: Оха, Южная Оха, Эхаби, Восточное Эхаби, Тунгор, Сабо, Паромай, Некрасовка, Колендо, Гиляко-Абунан, Мухто, Уйглекуты, Лысая Сопка, Катангли. А нефтеразведчики докладывали об открытии всё новых и новых: Западное Сабо, Кыдыланьи, Северинка, Северная Глухарка, Шхунная, Ключевская, Тунгусская, Прибрежное, Абановская, Малое Сабо, Покосненская, Эрри, Нельма, Волчинка и другие.
Выбор площадей был столь велик, что на их освоение не хватало времени и средств. Пришлось даже отказаться от разработки таких месторождений, как Армудан, Лангери, Троптун. Происходило укрупнение промыслов. Ряд небольших месторождений были разбросаны по югу Охинского района – Мухто, Сабо, Кадыланьи. Было принято решение объединить их в одну структуру. В связи с этим в 1964 году началось строительство нового посёлка – Восток.
Комментарий:
Название «Восток» было дано по имени, запущенных в августе 1962 года, космических кораблей «Восток-3» и «Восток-4». От них получило своё название и новое подразделение объединения «Сахалиннефть» – нефтепромысловое управление (НПУ) «Востокнефть». А вот сам посёлок, только построившись, 8 декабря 1970 года будет переименован в более звучный – Нефтегорск. О несчастной судьбе этого посёлка городского типа сегодня знает каждый россиянин. В следующих главах о Нефтегорске ещё будет немало сказано…
***
Успехи нефтяников в годы семилетки были обусловлены внедрением многих достижений науки и техники. Ручной труд был значительно «потеснён» машинами и механизмами. На вооружении нефтяников появились новые краны, передвижные компрессоры, бульдозеры, шнековые тракторы, столбоставы, канавокопатели и многое другое. На помощь нефтяникам пришёл новый вид техники – вертолёт. Первые вертолёты (Ми-1, Ми-4) появились на Сахалине в середине 1950-х гг.
Значительно упростилась и работа операторов на промыслах, которые осваивали новый метод обслуживания – телеуправление. Внедрение началось с 1959 года на Восточном Эхаби. На оборудованном участке у оператора не было необходимости обходить скважины. Он следил за ними и совершал управляющие действия непосредственно с диспетчерского пульта. Переход к телемеханизации и автоматизации процессов добычи активно внедрялся на сахалинских промыслах. В 1964 году уже треть добывающих скважин управлялась по-новому. А в годы восьмой пятилетки (1966—1970 гг.) сахалинцы начали сплошной переход на телеуправление.
Нефтяникам принадлежит инициатива в создании первой охинской телефонной станции. 1 марта 1960 года заработала АТС «Сахалиннефть» на 50 номеров. Затем на разных предприятиях стали появляться свои небольшие АТС. Количество номеров быстро росло и в ноябре 1964 года АТС «Дальнефть» перешла с трёхзначной нумерации на четырёхзначную.
Уровень технической оснащённости предприятий «Сахалиннефть» во многих случаях превышал уровень технического вооружения предприятий центральных районов страны. Морально устаревшее оборудование заменялось. В первой половине 1960-х гг. внедрялись новые буровые установки – «Уралмаш 5Д», «З-Д», «6Э2, «4Э», «БУ-75-БР». Появились новые конструкции вышек. В испытании скважин нашли широкое применение самоходные агрегаты. Все буровые установки и агрегаты имели блочное исполнение. С конца 1950-х гг. осваивался прогрессивный метод проходки скважин – параллельное бурение двух стволов инструментом малого диаметра. Это были первые попытки освоения кустового бурения.
В 1961 году произошло большое событие. Впервые на Сахалине была осуществлено глубокое бурение. Бригада буровиков под руководством А.И. Пивкина пробурила разведочную скважину – более 3100 метров. На этом сахалинцы не остановились, и через два года рекорд А.И. Пивкина побила бригада Р.П. Карчкова – 3370 метров.
Были и другие рекорды. Вышкостроители нефтеразведки Большереченская впервые в Советском Союзе перетащили 55-метровую вышку вместе с силовыми блоками и лебёдкой на расстояние около 10 км. Вообще, перетаскивание вышек стали применять ещё в 1950-х годах. Сначала перетаскивали только голый каркас. «Начинка» снималась, перевозилась отдельно, затем вновь монтировалась. Позднее научились перетаскивать и всю вышку с оборудованием, установленным на крупноблочном основании. Некоторые затруднения появились, когда на смену старым четырёхгранным «БМ-42» пришли новые А-образные вышки на двух ногах «БУ-75». Они имели много преимуществ в сравнении со старыми. Но перетаскивать их научились не сразу. Впервые такую сложную операцию смогли выполнить на Охинском промысле в 1963 году. Весной 1964 года её повторили на Сабо. А затем стали применять на всех промыслах.
***
С введением в строй Механического завода заводское строительство не прекратилось. В конце января 1961 года был сдан в эксплуатацию уникальный завод глинопорошков (первый директор – С.Н. Осепьян). Уникальный потому что во всей стране он был всего лишь третий по счёту подобный завод.
Комментарий:
Раньше каждой буровой бригаде приходилось самостоятельно искать глину для бурового раствора. Естественно не всегда находили в необходимом количестве и нужного качества. Введение в эксплуатацию завода глинопорошков позволило значительно экономить время на изготовление качественных буровых растворов.
Однако мощность завода оказалась слишком большой. Уже в первые годы завод стал испытывать проблемы со сбытом. Буровые конторы и нефтеразведки не успевали вывозить глипорошок, цеха были буквально завалены невостребованной продукцией.
В том же году на железобетонном заводе вступил в строй крупнопанельный цех.
На Москальво в 1960-е годы происходило расширение порта, был построен нефтепричал. В 1963 году нефтепроводное управление начало поставлять нефть на экспорт. Первыми в порту Москальво встали под погрузку танкеры из Италии и Панамы.
В 1965 году в посёлке Тунгор была создана трубная база – новое предприятие, выполнявшее ремонт турбобуров, труб и другие ремонтные работы.
Огромное значение для Охи и всего Северного Сахалина было введение в строй тепловой электроцентрали (ТЭЦ). Охинская ТЭЦ, первая очередь которой была введена в эксплуатацию в 1961 году – первая на Сахалине на газовом топливе. (Более подробно о строительстве Охинской ТЭЦ будет рассказано в XIV главе).
Кстати, о газе. Так уж сложилось, что достойное применение «голубому топливу» было найдено не сразу, всё внимание уделялось нефти. А о газе если и говорили, то с обязательным приставлением слова – «попутный». В годы войны, когда каждая капля нефти была на вес золота, было принято решение начать использовать попутный газ для местных нужд. Осенью 1941 года на Эхабинском промысле было построено 500 метров шестидюймового газопровода, два распределительных пункта, две котельные переведены на газ. На следующий год введены в строй газопровод Эхаби – Оха, два газоцеха в этих населённых пунктах, и начата планомерная газификация города. В 1943 году в эксплуатацию была введена первая компрессорная станция и создана газокомпрессорная контора. С тех пор объёмы добычи непрерывно росли. За годы войны за счёт применения газа для страны было сэкономлено 125 тысяч тонн нефти.
После войны добыча газа получила новое развитие. В 1949 году введено в эксплуатацию газовое месторождение Южная Оха. Велись работы по сбору газа на Восточном Эхаби. С вводом в эксплуатацию компрессорной станции №2 в 1952 году началась закачка газо-воздушной смеси в пласты Эхабинского месторождения. Газопромысловое управление было лидером среди добывающих предприятий Северного Сахалина. В 1966 году добыча газа увеличилась по сравнению с 1950 годом в 9 раз! К 1967 году бытовые и промышленные объекты Охинского района были полностью переведены на газовое топливо.
Со строительством и расширением охинской ТЭЦ газ стал ещё более востребованным. Но по-прежнему этот ценный ресурс шёл только на местные нужды (лишь в 1980-х годах будет построен газопровод на материк).
В начале 1960-х годов старые Охинский и Эхабинский промыслы ещё не справлялись с планами. Эти неудачи с лихвой компенсировались успехами Восточного Эхаби, Паромая и Тунгора. Но в 1963 году, впервые за долгие годы, все промыслы и конторы объединения «Дальнефть» (с 1957 года переименовано в «Сахалиннефть») выполнили планы. Это был огромный успех, замеченный партией и правительством.
17 марта 1966 года был подписан Указ Президиума Верховного Совета СССР «О награждении производственного объединения «Сахалиннефть» орденом Трудового Красного знамени».
С введением в эксплуатацию Охинской ТЭЦ у нефтяников появились большие возможности в области воздействия на пласт. В Охе для добычи вязкой нефти стали применять закачку пара в продуктивные пласты. При температуре 40-50 градусов вязкость нефти уменьшалась в 10 раз и была более доступной для добычи. Первые опыты по паротепловой обработке были проведены в 1963-1964 гг. Сначала применяли передвижные паровые установки (ППУ). Тогда был получен незначительный эффект. Но охинцы на этом не остановились. 12 февраля 1967 года в скважину №587 началась опытная закачка «острого (сухого) пара», вырабатываемого на Охинской ТЭЦ. Закачивали двадцать дней. Затем пустили скважину в работу. Результат этого опыта, первого в нашей стране, превзошёл все ожидания – дебит скважины увеличился в 3 раза. А в 1969 году охинцы внедрили закачку пара уже в промышленных объемах. За девять месяцев были получены дополнительные десятки тысяч тонн нефти. Охинский промысел – старейший на Сахалине – пережил своё «второе рождение», вышел в лидеры среди добывающих предприятий. Вслед за ним закачку сухого пара стали применять на Катангли.
В эти же годы на площадях Тунгор и Колендо нашёл применение ещё один способ добычи нефти – газлифт. Этот способ заключался в следующем: газ доставляется в нижнюю часть скважины, где он внедряется в поток жидкости, газирует эту жидкость, то есть делает менее плотной. Облегчается столб добываемой жидкости. Пластового давления становится достаточно, чтобы пересилить давление этого столба, и жидкость устремляется вверх.
Таким образом, в 1960-е годы на промыслах объединения «Сахалиннефть» применялись почти все известные способы добычи нефти. Рост добычи был колоссальным. Пиковым в советском периоде истории «Сахалиннефти» стал 1968 год, когда сахалинцы дали стране 2,65 миллионов тонн «чёрного золота». В конце 1960-х гг. имена многих охинцев гремели на весь Советский Союз – Б.В. Воротников, Ф.Е. Каменщиков, Н.Г. Подрядчиков, И.П. Галушко и многие другие. За успехи в выполнении государственных заданий тысячи сахалинских нефтяников были награждены орденами и медалями.
***
Успехи шестидесятых «окрылили» руководителей государства на ещё более фантастические планы. В соответствии с постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах по ускоренному развитию производительных сил Сахалинской области» добыча нефти к 1970 году должна была вырасти до 3,5 миллионов тонн, а газа до 2,8 миллиардов кубометров. Забегая вперёд, отметим, что не только в 1970 году, но и в последующем объединению «Сахалиннефть» не удавалось дать такие цифры. Вместо роста добычи нефти с 1969 года началось её падение. А газа в 1970 году удалось добыть немногим более миллиарда кубометров. В дальнейшем и добыча газа больше падала, чем росла. Как ни старались сахалинские нефтяники, но превысить рубеж 1968 года им не удавалось.
Главной причиной этой остановки был тот факт, что наземные ресурсы Северного Сахалина оказались … не бесконечны. Уже в конце 1960-х годов стал актуален вопрос: «Что делать, если запасы нефти и газа иссякнут?». Но фактор «ограниченности ресурсов» присущ буржуазной экономической науке, а в нашей советской политэкономии такой вопрос не существовал. «Нет нефти?! Значит, плохо ищите! Ищите и найдите!». И искали и находили…
В разведочном бурении в 1970-х годах началось систематическое заложение глубоких скважин. В течение 1971 и 1972 годов было пробурено 20 скважин глубиной более 3000 метров. В 1972 году на площади Восточный Оссой была пробурена первая скважина глубиной более 4000 метров. На площади Пойменная в 1973 году скважина была доведена до глубины 4451 м. На достигнутом разведчики не останавливались, а стремились к новым рубежам – 4500 и 5000 м (в феврале 1976 года на Западном Сабо бригада Е.Ф. Симакова «добурила» до 4517 м.).
В 1973 году буровики вели работы на 49 площадях. К сожалению, в погоне за рекордами и количеством метров часто проигрывало качество. Немало нареканий было к вышкомонтажникам, которые многие буровые сдавали с недоделками. Из-за этого наблюдались частые сбои в работе, многие часы и дни простоя, значительное повышение аварийности.
С увеличением глубин скважин появилась возможность освоения площадей со сложными геолого-техническими условиями. Но при этом значительно усложнился сам процесс бурения. Возросли требования к поиску оптимального режима бурения, к выбору промывочной жидкости, к химической обработке буровых растворов. Лабораторные исследования показывали, что приготовление буровых растворов из местных глин и бетонитового порошка не обеспечивает повышенных требований глубокого бурения.
Комментарий:
С одной тонны охинской глины при всех ухищрениях можно было получить 2-4 кубических метра глинопорошка с большим содержанием твёрдой фазы и плотностью 1100-1400 килограмм на кубический метр. Если двадцать лет назад местное производство глинопорошков себя оправдывало, то в свете дальнейшего развития бурового производства, гораздо рентабельнее было перейти на специализированные глинопорошки, производившиеся на материке. В частности, Ильский завод в Краснодарском крае в своём ассортименте выпускал глинопорошок с малым содержанием твёрдой фазы и плотностью 1043 килограмма на кубический метр. С одной тонны сырья получалось 16-18 кубометров раствора (раствора или порошка). В основном продукцией Ильского завода и пользовались сахалинские буровики с 1980-х годов.
Более десятка новых площадей осваивались буровыми предприятиями при помощи глубокого бурения. Деятельность разведчиков распространялась в основном на двух географических направлениях – Юг и Северо-Запад. На последнем основное внимание уделялось месторождениям Узловая и Астрахановская. В 1967 году был вскрыт продуктивный пласт на Узловой. Через два года перспективность месторождения подтвердилась. В декабре 1973 года на Астрахановской площади был получен приток газа, что также дало надежду на открытие нового месторождения. Однако в дальнейшем активность разведчиков на Северо-Западе снизилась. Их основное внимание сконцентрировалось на южном направлении, где в 1970-х годах возобновились работы на старых труднодоступных месторождениях со сложными геолого-техническими условиями – Даги, Нижний Вал, Старый Набиль, Гиляко-Абунан…
Путь к Даги был не прост. О наличии здесь нефти было известно давно. Но из-за значительной удалённости, как от Охи, так и от Ноглик, нефтяники долго не могли добраться до этого глухого уголка тайги. В 1948 году здесь начались геофизические исследования, давшие обнадёживающие результаты. В полной мере работы развернулись только через двадцать лет. Весной 1969 года на Восточные Даги прибыл первый отряд. Несмотря на сложные условия, к лету удалось выполнить задачи первой необходимости. Скважину №1 бурила бригада бурового мастера Н.В. Токаря. 14 декабря 1969 г. с глубины 2159 метров была получена первая нефть. В короткие сроки на Даги появились жилые и производственные сооружения, столовая, общежитие, электростанция, и другие. Зародился новый рабочий посёлок.
Не сразу добились успеха и на нефтегазоносной площади Старый Набиль. После неудачных попыток в 1962 и в 1967 годах лишь в сентябре 1975 года из земли забил фонтан набильской нефти.
Комментарий:
По сахалинским меркам река Даги – не малая, что и подтверждает перевод орочонского слова «даи» – «большая речка». От реки свои названия имеют гора и посёлок на территории Ногликского района.
Ч.М. Таксами и В.М. Санги немного по-разному переводят нивхское слово «нгабиль». Первый – «большие нерпы», а второй «место больших зверей». Впрочем, оба перевода друг другу не противоречат. По слову Набиль свои названия получили два залива, река, мыс и самый высокий хребет на Сахалине.
По сравнению с упомянутыми месторождениями площадь Гиляко-Абунан находится совсем недалеко от Охи – всего лишь в 20 км. Здесь пытались бурить ещё в послевоенные годы. Однако из-за сложности геологического разреза и отсутствия мощных установок в 1954 году работы прекратились. И вот через двадцать лет сюда вновь прибыли буровые бригады. Возглавляли их знатные мастера – А.И. Пивкин и Б.В. Воротников. Разведработы шли долго, не сразу увенчались успехом – но наконец-то нефть Гиляко-Абунана пошла. В мае1976 года получен второй фонтан нефти.
Ширилась и обновлялась география сахалинских нефтеразведчиков: Осиновское, Астрахановская-море, Новый Набиль, Аскасай, Восточный Пильтун, Северное Кадыланьи, Эвай, Монги, Чемерни, Ясынги… Даже опытный краевед мог бы запутаться в калейдоскопе специфичных топонимов. А за каждым из них таилась надежда: «Может здесь?». К сожалению, не часто эти надежды оправдывались.
В сентябре 1974 года, сдав в эксплуатацию дорогу Астрахановская – море, механизированный отряд специализированной автотранспортной конторы двинулся на юг, в следующий район разведки. Здесь ему предстояло построить сорок километров дорог и дать начало освоению нового месторождения – Монги. На следующий год усилиями бригады Г.Н. Калачикова и А.Я. Манделя, был получен первый фонтан нефти. А ещё через год бригада мастера В.И. Зузика пробурила ещё две продуктивные скважины, что окончательно подтвердило предположение о перспективности площади. В ноябре 1976 года на станцию Паромай прибыл первый нефтеналивной железнодорожный состав в 396 тонн (поезд ТУ-7 0621, машинист – В.А. Осипов). И потекла в сахалинские трубопроводы монгинская нефть…
Комментарий:
Если речь заходит о краже невесты, то невольно на ум приходит Кавказ. Таковы уж там древние традиции. Однако, оказывается и у коренных жителей Сахалина имели место подобные инциденты. Нивхское слово «монга» означает – драку, стычку, столкновение между представителями двух родов при краже невесты. Это слово в сочетании с «и» («река»), дало имя сахалинской реке Монги.
(С.Д. Гальцев-Безюк «Топонимический словарь Сахалинской области».)
Открытие новых площадей было очень кстати. Большинство освоенных месторождений к началу 1980-х гг. вступили в завершающую стадию разработки. «Вторичные» методы, какими бы эффективными не были, не могли обеспечить выполнение планов. К тому же, себестоимость «вторичной» нефти была значительно высока. С 1974 года по объединению «Сахалиннефть» наблюдалось быстрое падение добычи нефти. И только ввод в эксплуатацию новых месторождений (в первую очередь – Монги) спас от полного провала в выполнении планов.
***
В 1970-х годах был проведён ряд преобразований в структуре объединения «Сахалиннефть».
Так летом 1970 года Сахалинский филиал Всесоюзного нефтегазового научно-исследовательского института (СФ ВНИИ – бывший ЦНИЛ) и Охинский филиал «Гипротюменьнефтегаз» были объединены в составе нового предприятия – институт «СахалинНИПИнефть».
Трест «Дальнефтеразведка» был упразднён, а на его базе в октябре 1970 года организовано Северо-Сахалинское управление буровых работ. Контора бурения №1, которая была создана ещё в 1939 году, была реорганизована в Тунгорское управление буровых работ.
Трест «Дальтехснабнефть» (создан в 1943 году), стремясь выполнять свои планы, сбывал продукцию другим предприятиям объединения, не особо руководствуясь их интересами. Поэтому 1 августа 1974 года он был ликвидирован, а вместо него создано Хозрасчётное управление производственно-технического обслуживания и комплектации оборудованием (ХУПТОК).
Нефтеразведки преобразовались в районные инженерно-технические службы (РИТС). Промыслы были сначала переименованы в нефтепромысловые управления, а затем в нефтегазодобывающие управления (НГДУ). На конец 1970 года в составе объединения функционировали следующие добывающие предприятия: НПУ «Катанглинефть», НПУ «Оханефть», НПУ «Востокнефть», НПУ «Колендонефть», Газопромысловое управление (ГПУ). В 1971 году НПУ «Оханефть» переименована в НГДУ «Эхабинефть» (некоторые подразделения переданы в НГДУ «Колендонефть»), НПУ «Катанглинефть» и НПУ «Востокнефть» – в соответствующие НГДУ. В свете освоения крупных месторождений Даги и Монги в 1979 году было создано НГДУ «Монгинефтегаз».
Да и само объединение «Сахалинефть» неоднократно преобразовывалось, переименовывалось, меняло статус пока в 1988 году за ним не закрепилось более знакомое современникам название – Промышленное объединение «Сахалинморнефтегаз». Новенький корень «мор» в этом названии играл особое значение…
***
Параллельно с освоением новых наземных месторождений, сахалинские нефтяники предприняли наступление в совершенно новом направлении. Объектом их повышенного интереса оказался … ШЕЛЬФ.
Комментарий:
В переводе с английского это слово означает – «материковая отмель». А в энциклопедии говорится, что шельф – это выровненная часть подводной окраины материков, прилегающая к берегам суши и характеризующаяся общим с ней геологическим строением.
В конце октября 1968 года между заливами Уркт и Кету (Первая бухта) началось бурение необычной скважины. Необычность её заключалась в том, что она была – наклонно-направленной. Так бригада Б. В. Воротникова начала освоение сахалинского шельфа.
Комментарий:
Борис Васильевич Воротников приехал в Оху из Рыбновского района 15-летним мальчишкой и поступил в ФЗУ. В 1944 году приступил к практической работе на промысле. А в 1950 году стал буровым мастером. В 1960-е годы бригаде Воротникова доверяли самые трудные задачи: глубокое бурение на Колендинском месторождении, испытание алмазных долот вместо шарошечных, бурение первой наклонной скважины под дно сахалинского шельфа и другие. В 1971 году ему было присвоено звание Героя Социалистического труда.
Правда, «первый блин получился комом». Достигнув отклонения от вертикали на 600 метров (при забое 2777 м), скважина была законсервирована, так как забой не дошёл до контура нефтегазоносности. Но первый опыт не прошёл даром. Были получены ценные данные и сделаны важные выводы.
В искусстве бурить наклонные скважины первого успеха добилась другая бригада, возглавляемая молодым мастером П.П. Касьяновым. На площади Одопту тунгорские буровики в июле 1971 года пробурили наклонно-направленную скважину № 26 с отклонением под дно моря на 650 метров. Здесь впервые был получен фонтан шельфовой нефти.
Но на этом бригада не остановилась. Касьяновцы начали бурить вторую скважину в более сложных геологических и гидрометеорологических условиях. Бурение было завершено в январе 1972 года и отход ствола её в сторону моря составил 2370 метров! Это был всесоюзный рекорд!
Комментарий:
Павел Петрович Касьянов приехал в Оху в 1954 году. В конце 1950-х гг. служил в армии на полуострове Шмидта. Карьеру нефтяника начал в 1960 году помощником бурильщика. Затем был бурильщиком и буровым мастером. Уже в возрасте 35 лет, добившись успеха на Одопту, он прославился, как один из наиболее квалифицированных буровиков на Сахалине. Пробуренная им наклонная скважина получила имя – «Касьяновская». Награждён орденами Ленина и Трудового Красного знамени. В 1993 году получил звание «Почётного гражданина города Охи».
Но с первыми успехами, нефтяники столкнулись и с новыми трудностями. Забегая вперёд, отметим, что освоение Сахалинского Шельфа затянулось не на одно десятилетие. Перед его исследователями возникло множество проблем, как научно-технического характера, так и организационно-политического. Чуть меньше века с подобными проблемами столкнулись первые нефтепромышленники Сахалина. Как и сахалинская суша, шельф острова не терпел спешки, требовал особого подхода, больших вложений. Как и на суше освоение недр не обошлось без иностранного опыта и денег. Так уже в 1975 году началось разведочное бурение с плавучих установок, арендованных за рубежом. Это стало возможным благодаря Генеральному соглашению между Министерством внешней торговли СССР и японской корпорацией «Содеко» («Сахалин Ойл Девелопмент Корпорейшн Компании, Лтд»). Соглашение было заключено 28 января 1975 года и охватывало вопросы сотрудничества в области разведки, обустройства месторождений, добычи нефти и природного газа.
К тому времени в стране назревали новые политические события, за которыми не только «План», но и много других слов сменили своё значение…
Поэтому на время оставим Шельф. Он достоин отдельной Главы. А пока, вспомним о событиях более давних…
|
|
|
|
 Статьи - выбор категории
|
|
|
|
