 Обновления |
| Библиотека |
05.07.2007 |
Опубликована XII глава "Истории Охи ..." - "О том, как выполнялись планы".
|
| Библиотека |
17.11.2006 |
Опубликован сборник стихов Бориса Дзевановского "Какая жизнь - такие песни..."
|
| Библиотека |
19.08.2006 |
Опубликована XI глава "Истории Охи ..." - "О послевоенном строительстве".
|
|
|
 Доска объявлений |
|
|
|
 Форумы |
|
|
|
|
 Библиотека |
Статьи: Историческая ретроспектива
 |
Шищенко Владимир
История Охи - Глава 7
|
Дата публикации: 20.07.2005
Источник:
|
Краткое содержание:
|
|
 Обсудить на форуме |
|
|
Глава VII,
о рождении Нефтеграда.
Дата рождения – значительное событие. Здесь бы хотелось конкретности: такого-то числа, такого-то года. Желательно бы ещё часы с минутами. Только надо как-то условиться, какой именно момент считать за факт рождения города.
Казалось бы, что может быть проще? Открываем официальный документ: «САХАЛИНСКАЯ ОБЛАСТЬ. АДМИНИСТРАТИВНО-ТЕРРИТОРИАЛЬНОЕ ДЕЛЕНИЕ. Документы и материалы». Там чёрным по белому написано: дата образования города Охи – 1938 год. Вот и в 2003 году был отмечен юбилей – 65-летие города Охи.
Но, если по данному документу сделать более широкий обзор, то обнаружим, что дата образования города Корсакова – 1946 год! … Не абсурд ли?! Ведь прекрасно известно: Корсаков – один из первых городов нашего острова, с XIX века игравший большую роль в его истории.
Оказывается, в данном случае был соблюдён официальный статус. Основан то Корсаков был давно, но советским городом стал и получил современное название только в 1946 году.
А вот славному городу Санкт-Петербургу принятие официального статуса не потребовалось. Хоть и переименовывался он не менее пяти раз и советским стал только в семнадцатом, но датой его рождения общепринято считать год основания – 1703. Естественно, города, как такового, тогда ещё не было – одни деревянные строения на болотах. А уже в 1712 году он стал столицей России.
Ну а с Москвой, вообще, получается нечто туманное. В энциклопедии написано: первое упоминание в летописи – 1147 год… Давно это было. Точную дату основания Москвы, скорей всего, уже не вычислят. Вот и ограничились «первым упоминанием». А в 1997 году вся страна отметила 850-летие нашей столицы. Пышно, с парадами, с фейерверками …
Вот, три примера – и в каждом своя уникальность. И всё-таки, что именно следует считать за факт рождения города: первое упоминание, момент основания или принятие официального статуса? Как быть с Охой?! Парадокс, но у нашего молодого города все три даты имеются и даже больше!
Попытаемся, по порядку во всём разобраться.
***
Итак! Первое упоминание.
Немного вернёмся к V главе, в которой восхищались энтузиазмом и энергией Григория Зотова. Так вот, во время Первой Геологической экспедиции была выполнена первая карта местности, которая дословно называется: «План глазомерной съёмки местности в северной части о. Сахалин, составленной отставным лейтенантом флота Г.И. Зотовым в 1889 году». На этой карте рядом с «оз. Уркдт» написано: «Землянки бывшей деревни Уркдт». То есть ещё в XIX веке на месте нынешнего посёлка Дамир существовало поселение. Участниками экспедиции на месторождении были построены несколько землянок. Некоторые источники свидетельствуют о том, что несколько самых первых жилых домов на месте теперешней Охи появились в 1892 году. Таким образом, есть основания утверждать, что первые сведения об Охе как о населённом пункте, имели место ещё в конце XIX века.
Правда, после неудачных попыток найти нефть, те землянки бросили, и на берегу Уркта ещё долго «царило безлюдье». Так в «Списке русских населённых пунктов острова Сахалина на 1900 г.» мы не найдём Охи.
Врач коллежский советник Владимир Александрович Штейгман, который летом 1908 года возглавил и осуществил, так называемую, Оспенную экспедицию на Севере Сахалина, тоже не обнаружил здесь какого-либо поселения (ни русского, ни нивхского). В его отчёте встречается следующая фраза:
«… Пространство внутри острова и восточный (Охотский) берег, как совершенно безлюдные, не подверглись эпидемии. Следы её начинают встречаться по Тымовскому округу лишь вёрст на 200 южнее мыса Елизаветы – в стойбище Саба…»
Комментарий:
В 1907-1908 годах на Севере Сахалина разразилась ужасная эпидемия оспы, унёсшая жизни многих туземцев. Губернатором острова было принято решение провести в этих местах вакцинацию среди инородцев. С этим предложением он обратился к врачу Штейгману, и тот согласился. Кроме своих прямых обязанностей врача, Штейгман проводил летом 1908 года наблюдения за образом жизни туземцев, выяснял причины распространения эпидемии и совершал перепись населения.
Некоторые источники говорят о том, что несколько жилых строений было построено в 1910-1912 гг. во время деятельности экспедиции под руководством инженера Миндова. Но долго ли они существовали и эксплуатировались, сведений не имеется.
Таким образом, имеются некоторые сведения об Охе до 20-х годов XX века, но они обрывочны и непроверенны. Поэтому, утверждать, что уже тогда существовал населённый пункт, было бы поспешно.
***
Основание населённого пункта.
Большинство книг, изданных в советское время, эту тему обходят, заостряя внимание на более поздних событиях: появление первых комсомольцев, создание треста «Сахалиннефть», первая советская скважина и первая советская нефть. И время от времени проскальзывает версия появления посёлка только в 1926-1928 годах.
Часто упоминается событие, когда летом 1926 года на Оху прибыл первый отряд социалистического труда в составе одиннадцати комсомольцев. Эти комсомольцы основали палаточный лагерь, который и следует считать началом строительства нового населённого пункта, будущего города нефтяников. Однако… Такой эпизод, действительно имел место, но принимать его за точку отсчёта преждевременно. Обратимся к материалам административно-территориального деления Сахалинской области.
С весны по июнь 1925 года административную власть в Охе осуществлял уполномоченный Комиссии по приёму Северного Сахалина товарищ Смирнов. Затем его сменил уполномоченный Сахревкома Новицкий. В дальнейшем на этом посту сменяли друг друга Левшин, Чернов, Шлык. В октябре 1925 года в Охе был образован поселковый совет. Оха становится центром Восточного района (позднее он был переименован в Охинский).
Из декрета ВЦИК «Об образовании и районировании Дальневосточного края» от 4 января 1926 года.
«I. Образовать Дальневосточный край с центром в городе Хабаровске из губерний: Забайкальской, Амурской, Приморской (с северной частью острова Сахалин) и Камчатской, с переходом от губернского и уездного деления на окружную и районную системы …
…9. Сахалинский округ в пределах Александровской и Тымовской волостей, Николаевского уезда на острове Сахалине с центром в городе Александровске, объединяет следующие районы:
а) Александровский с центром в городе Александровск;
б) Рыковский с центром в селе Рыковском;
в) Охинский с центром в посёлке Охе;
г) Рыбновский с центром в селе Верещагине…»
Комментарий:
Согласно списку населённых пунктов Сахалинского округа на 1926 г.
Население Александровска составляло 2453 человека. В Александровском районе, не считая окружной центр, насчитывался 21 населённый пункт с населением 1559 человек. Соответственно по другим районам:
Рыковский р-н – 30 населённых пунктов, 3315 человек.
Рыбновский р-н – 42 населённых пункта, 2105 человек.
Охинский р-н – 23 населённых пунктов, 692 человека.
Самые крупные населённые пункты в Охинском районе: посёлок Оха (140 человек), стойбище Саба (54), стойбище Ныш (54), стойбище Чайво (50), стойбище Тык-Мыч (48), стойбище Лярво (46)…
В соседнем Рыбновском районе самыми крупными были сёла Наумовка (240 человек), Верещагино (167), Астрахановка (167), Невельское (147) и стойбище Вискво (139).
А вот информация из газет. 11 января 1926 года в Охе открыто почтово-телеграфное отделение связи. 1 февраля в Охе создана рабоче-крестьянская милиция, первый начальник – П.К. Подыминогин.
Многие старожилы считают годом рождения Охи – 1925 год. Об этом свидетельствует сборник воспоминаний первостроителей Охи, который опубликован в 1940 году в типографии городской газеты «Сахалинский нефтяник» и называется «15 лет Дальневосточному Баку» . («Оха – город нефтяников: 1938 – 2003»).
Так как же могло получиться, что ещё до прибытия первого отряда социалистического труда на Охе уже были и поселковый совет, и почта, и милиция?! Ответ прост – посёлок Оха уже существовал.
Тогда другой вопрос: кто его построил?! Кто в нём жил? Ответ вновь очевиден. Но …
На обнародование этого факта долгое время был наложен ТАБУ! Да такой строгий, что и не каждый сегодня в это поверит.
***
По вполне понятным причинам, историки советской эпохи упорно обходили вниманием предсоветский период, когда на Северном Сахалине хозяйничали японцы. А ведь жители Страны Восходящего Солнца имеют серьёзные основания называть себя основателями Охи. Из имеющихся, на сегодняшний день источников, весьма любопытные сведения об этом эпизоде приводятся в книгах В.И. Ремизовского «Хроника Сахалинской нефти. Часть I. 1878-1940 гг.» и «Кита Карафуто Секию Кабусики Кайша» (Страницы истории японской концессии на Северном Сахалине, 1925 – 1944 гг.). Вот, что вкратце описывается в этих источниках.
Как уже говорилось выше, интерес японцев к Северному Сахалину был весьма высок уже давно. Так ещё в 1909 году в японской научной прессе геологом Т. Ики была опубликована первая статья по нефтяной геологии Северного Сахалина. На следующий год свою статью о сахалинских нефтяных месторождениях опубликовал известный японский геолог Гиичиро Кобаяши. В 1914 году геолог Макуама посетил полуостров Шмидта.
Но если на первом этапе русское правительство ещё создавало препятствия для японских нефтепромышленников, то с началом Гражданской войны они получили возможность активно осваивать сахалинские природные ресурсы. В 1918 году фирма «Кухара майнинг» отправляет на Сахалин экспедицию в составе двух отрядов. Геолог Икегами Такаши работал в районе Нутово, а геолог Кусакабе – на Боатасинской площади и посетил также Охинское месторождение. В мае 1919 года был создан консорциум «Хокусин-Кай» («Полярная звезда»), в который вошли фирмы «Кухара майнинг» и «Мицубиси майнинг» (по 25 % акций), «Ниппон ойл», «Такада ойл» и «Окура майнинг» (по одной шестой доле акций у каждой). Уже летом на Северный Сахалин прибыл крупный отряд нефтяников. Отряд насчитывал около двухсот человек и состоял из четырёх партий под общим руководством Гиичиро Кобаяши, который непосредственно руководил работами в районе Уйглекут. На Боатасино, под руководством Икегами Такаши, было начато бурение первой японской глубокой скважины. На Старом Набиле работал геолог Нейдо Ги-то, в районе реки Лангры – геолог Такамацу.
Разведочными работами японские геологи охватили практически весь Северный Сахалин. Не забыли они и про Охинское месторождение. Так в марте 1920 года, прибывшие сюда председатель Сахалинского ревкома А.Т. Цапко и горный инженер И.К. Ольшевский обнаружили шесть построек: четыре жилых дома и два склада. Позднее концерн «Хокусин-Кай» завёз сюда оборудование и начал бурение.
После оккупации работы приобрели ещё более интенсивный характер. Уже в 1921 году осуществлялось бурение на семи нефтеносных площадях. Наибольших успехов японцы достигли на Охинском месторождении, где в том же году была начата промышленная добыча нефти.
Исследовательские и буровые работы осуществлялись под руководством квалифицированных геологов: Гиичиро Кобаяши, Икегами Такаши, Учида Кандзи, Читани Уошиносуке, Такамацу, Уемура, Макуама. Благодаря деятельности столь внушительной группы специалистов, японские нефтепромышленники вели работы весьма основательно, с далеко идущими планами. В 1922 году начал использоваться вращательный способ бурения (советский трест «Сахалиннефть» освоит этот способ только в 1932 году). Добыча нефти росла с каждым годом. Всего за пять лет оккупации было добыто и вывезено в Японию 27 тысяч тонн сырой нефти. Была создана серьёзная промышленная база. Пробурено 30 скважин, 11 из них – на Охинском месторождении.
В марте 1925 года в Оху в сопровождении милиции прибыли заведующий Дальневосточным отделением Геолкома П.И. Полевой и член Сахалинского ревкома Боткин. В их задачу входило дать предварительную оценку состояния дел на японском нефтепромысле. Кроме буровых вышек, представители Советской власти увидели здесь пол сотни строений жилого и промышленного назначения. Имелись три десятка домов для проживания рабочих и служащих, мастерские, кочегарка, лесопилка, две радиостанции и другие. Посёлок имел водоснабжение, электричество и телефонную связь. От залива Уркт до Охинского промысла была проложена узкоколейная железная дорога длиной 11 километров.
Советская власть пришла не на пустое место. В Охе уже жили и работали люди. И не случайно именно здесь был образован районный центр.
***
Согласно принятой в январе «советско-японской Конвенции» СССР должен был предоставить Японии право разработки угля и нефти на Северном Сахалине. Кроме того, Советское правительство планировало строить и развивать здесь отечественную добывающую промышленность. Для того, что определить направление работ по организации разведки и нефтедобычи, а также для выработки условий концессии, необходимо было иметь свежую информацию по геологии района.
Летом 1925 года состоялась первая советская геологическая экспедиция. В её состав вошли крупные специалисты из Москвы, Ленинграда, Хабаровска – А.И. Косыгин, А.Н. Криштофович, И.А. Кудрявцев, С.И. Миронов и другие. Всего принимали участие 167 человек (охинскую полевую партию возглавлял Александр Иванович Косыгин). Общее руководство осуществлял герой Гражданской войны Н.А. Худяков.
В короткие сроки экспедиция успешно справилась со своими основными задачами, проделав большую научно-исследовательскую работу на территории всего Северного Сахалина. Особую роль выполняла технико-экономическая партия инженера Николая Сергеевича Абазова. Она начала свою работу 19 июля и детально исследовала все японские промысла, представив в экспедицию обширные сведения, на основе которых был осуществлён отвод нефтеносных площадей для концессии. В августе 1925 года на совещании в горном отделе было принято предварительное решение об организации треста по управлению нефтяными промыслами Северного Сахалина.
В том же году концерн «Хокусин-Кай» был расформирован. Последующие работы на Сахалине были поручены японским правительством обществу «Кита Сагарен Секию Кигио Кумиай».
14 декабря 1925 года в Москве был подписан Концессионный договор между Правительством СССР и обществом «Кита Сагарен Секию Кигио Кумиай». По Договору Концессионер получил право на разработку восьми месторождений – «Оха», «Эхаби», «Пильтун», «Нутово», «Чайво», «Ныйво», «Уйглекуты» и «Катангли». Все месторождения были разбиты на квадраты, которые распределялись между Концессионером и Правительством СССР в шахматном порядке (идея такого разделения принадлежит инженеру Н.С. Абазову). Общая площадь концессионных участков составила 4807,12 десятин или 5252 га. Срок Договора устанавливался на 45 лет.
Так в Охе и вообще на Северном Сахалине появились «участки». И сегодня, некоторые старые районы Охи сохранили своё название «17-й участок», «23-й участок», «24-й участок».
7 июня 1926 года общество «Кита Сагарен Секию Кигио Кумиай» было преобразовано в «Кита Карафуто Секию Кабусики Кайша» (Северо-Сахалинское Нефтяное Акционерное). Во многих документах для сокращённого обозначения этого общества применялась аббревиатура – ККСКК, а иногда и более короткий вариант – КСК.
Комментарий:
На 1 ноября 1929 года из четырнадцати концессий на Дальнем Востоке – одиннадцать были японскими. Одна из них занималась заготовкой леса, две – добычей золота, 3 – добычей угля, 4 – рыбным промыслом и одна – добычей нефти. Последняя была самой крупной на Дальнем Востоке и в Сибири.
Созданная за годы оккупации производственная база позволила Концессионеру не только успешно продолжать добычу нефти, но и стремительно её наращивать. Так в 1926 году было добыто более 28 тысяч тонн нефти – больше чем за 5 лет оккупации. Ещё более значительный скачок был совершён на следующий год – 68,7 тыс. тонн. А в 1928 году было добыто 106,6 тыс. тонн.
Естественно, успехи ККСКК приносили существенную пользу и советской стране, которая в то время ещё не могла в полной мере приступить к созданию собственной промышленности на Севере Сахалина. Японцы обязаны были ежегодно отчислять Советскому Союзу от 5% до 15% валового дохода, причём в случае наличия фонтана отчисление повышалось до 45%. Концессионер платил также государственные и местные налоги и арендную плату. Своей деятельностью концессия обеспечивала развитие производственных сил в кратчайшие сроки и снабжение продовольствием. По Концессионному договору, японцы обязаны были сообщать советскому государству о результатах геологических работ и исследований, которые они проводили на территории в 1000 квадратных вёрст. По выявлении промышленных залежей нефти 50% площадей отходило к СССР.
Кроме того, по Договору к работам на концессии разрешалось привлечение 25% рабочих и 50% процентов административно-технического персонала из числа иностранцев. Остальные должны были быть гражданами ССССР. Таким образом, за счёт деятельности концессии государство стремилось поднять количество советских квалифицированных специалистов.
Кстати, одними из первых на японскую концессию нанялись, те самые 11 комсомольцев, которые в 1926 году доставили на 17-й участок оборудование для строительства кочегарки. Фактически в этом году на нефтяной концессии работало 16 граждан СССР.
В том же году в Охе были созданы партийная организация ВКП(б) – 7 октября, и промысловая ячейка ВЛКСМ – 13 октября.
***
Официально государственного нефтепромышленного предприятия ещё не существовало, но усилия и затраты на его создание уже начались. В 1926 году работала Вторая горно-геологическая экспедиция под руководством Н.А. Худякова и П.И. Полевого. О масштабах работы этой экспедиции говорит её состав. Она состояла из 15 партий: шести горно-геологических, четырёх топографических, трёх триангуляционных, одной астрономической и одной лесной. Как и в предыдущих экспедициях, большие сложности создавали бездорожье и неблагоприятные климатические условия. Из-за этих факторов на переезды было потрачено 65 дней, почти столько же, сколько и на непосредственную работу – 72 дня. По этой причине в том же году Президиум Дальневосточного отделения Геологического комитета обратился к академику И.М. Губкину с просьбой о содействии для быстрейшего развёртывания отечественной нефтяной промышленности на Северном Сахалине.
Именно после этих событий было принято решение о создании нового города. Первые сообщения об этом в печати появились в феврале 1927 года. А в июне город был включён в пятилетний план городского строительства края. В октябре 1927 года уполномоченным Окружного Ревкома по Охинскому району был утверждён товарищ Д.С. Шлык.
В то время, большую часть населения Охи составляли люди нерусского происхождения: японцы, а также работавшие по найму китайцы и корейцы. Представители Советской власти и русские, работавшие на японской концессии (всего – около двух десятков человек), обжили небольшой посёлок – Собачёвку (в будущем – Дамир).
С тех пор, как отмечает В.И. Ремизовский, в советской прессе наблюдалось негласное разделение населённого пункта Оха на два – Японскую Оху и Советскую Оху. О Японской Охе, как о населённом пункте, никто ничего не писал. Зато события в Советской Охе освещались более или менее подробно…
Летом 1927 года на Северном Сахалине работала Третья горно-геологическая экспедиция под руководством Н.А. Худякова и П.И. Полевого в составе 10 партий (около 90 человек). А в начале осени на Охинское месторождение прибыли уполномоченный, ещё не существующего, треста М.Д. Дмитриев, технический руководитель Н.С. Абазов, техник П.А. Чепелянский и 42 человека рабочих. 12 сентября начались работы. Первым делом на пятом участке была заложена контора будущего треста, организован врачебный пункт, начались работы по разбивке первых городских улиц (одним из организаторов строительства был Н.А. Худяков).
Комментарий:
Страницы «Советского Сахалина» свидетельствуют о том, что 7 ноября в Охе впервые состоялось празднование Октябрьской революции. Митинг состоялся «на свежевырубленной лесной площади», трибуной служил обыкновенный пень.
В январе 1928 года, преодолев труднейший путь по льду Амура и Амурского лимана на собачьих, оленьих и конных упряжках, на Северный Сахалин прибыла большая группа руководителей и буровиков будущего треста «Сахалиннефть». Среди них были уполномоченный по организации треста В.А. Миллер, заместитель директора Охинского промысла А.Н. Парахин, начальник отдела промыслового строительства И.З. Антонов, инженер по бурению Н.С. Грязнов, заведующие, мастера, бухгалтер и другие. Была среди них и женщина – М.Г. Гульбис – секретарь экспедиции.
Оха встретила нефтяников не ласково – буранами и снегопадами. Стихия бушевала двое суток. Убежищем людям служили … палатки. Переждав буран, будущие работники треста приступили к выполнению поставленных задач по строительству промысла. Надо отметить, задачи стояли не малые, но обеспечение и поддержка государства были – символическими. У прибывших, не было даже плотничного инструмента для постройки самых простых бараков, не говоря про буровое оборудование и рельсы для узкоколейки, которую необходимо было построить к лету. В этих условиях приходилось, как говорится, «действовать по ситуации».
Первой большой удачей для экспедиции была находка рабочих рук. Оказалось, что в Охе с прошлого находится большая артель плотников-китайцев во главе с бригадиром Дзянь-фо. Артель выполняла летом подряд для японской концессии, а осенью не успела выехать на материк и сидела без работы. У китайцев был полный набор инструмента, они обладали плотничьими навыками. Эти люди были первыми рабочими, принятыми на работу в трест «Сахалиннефть». Договор с Дзянь-фо оказался взаимовыгоден. Советское начальство платило в два раза больше, чем японское. Но для руководителей треста, учитывая, что китайцы работали от зари до зари, не покладая рук, такие расходы оправдывали себя полностью. Первым делом артель приступила к достройке дома на пятом участке и строительству большого дома на семнадцатом участке.
Вскоре к китайцам-плотникам присоединились корейцы-лесозаготовители. Эта бригада тоже была ранее нанята концессионером, но по причине возникшего конфликта была уволена. Корейцы занялись заготовкой леса для артели Дзянь-фо.
А вскоре работы для треста стали выполнять и … японцы. Дело в том, что на складе концессии, буквально «завалялась» пилорама. В отличие от советских нефтяников, японцы не нуждались в этом ценном агрегате, потому что все необходимые строительные механизмы и материалы прибывали к ним из Японии комплектами в готовом виде. Надо было только собирать. Пилорама, включая каркас для здания лесопилки, тоже была доставлена из Японии в виде комплекта. После получения разрешения из Токио японцы уступили пилораму, и даже сами собрали её для треста. При этом их устраивал только один вид расчёта – нефтью, которую трест ещё должен был добыть. Первые же доски, полученные с пилорамы, пошли на обшивку каркаса лесопилки, которая на полную мощь заработала с середины марта 1928 года. Таким образом, первым объектом треста «Сахалиннефть» оказалось предприятие с весьма незатейливым названием – лесопилка (или лесозавод).
Между тем бригада Дзянь-фо построила дома на пятом участке, в котором сразу были устроены жилые помещения и контора промысла. Затем был сдан дом на 17 участке, и там же началось строительство больницы и поликлиники. Позже из Николаевска прибыла бригада русских плотников во главе с Товстопятовым. Работа закипела с новой силой. Строили кузницу, баню, пекарню, склады, торговый пункт, кочегарки, электростанцию, механическую мастерскую, водокачку, насосную…
После постройки самого необходимого приступили к выполнению одной из важнейших задач – строительству узкоколейки и пристани. Их необходимо было построить к прибытию первых пароходов. Рельс для узкоколейки, естественно не было. Вновь приходилось выкручиваться, руководствуясь обстановкой. И вновь советским строителям повезло. Рельсы для вагонеток нашлись на Чайво, где хранились остатки товаров французских факторий. На волокушах, запряжённых лошадьми, в Оху были доставлены рельсы и продовольствие, а также куча прочих товаров – шёлковые ткани, бельё с кружевами, предметы дамского обихода, даже пудра и духи. А вот валенок, рукавиц и станков на французских складах не нашлось.
В середине мая 1928 года заработала радиостанция, доставленная из Александровска. Под неё приспособили брошенное бревенчатое зимовьё на 11 участке (фамилия первого начальника радиостанции – Святой).
Все 150 человек, работавшие весной 1928 года на Охинском промысле, трудились самоотверженно, без выходных дней, при скудном питании. В мае людей начала настигать страшная болезнь – цинга. В обязательном порядке всех заставляли пить хвойный отвар. Немного помогали ловля свежей рыбы из подо льда и сбор клюквы, на оголившихся из под снега местах. В начале июня над Охой появился самолёт, с него были сброшены два тюка – почта и чеснок.
***
К приходу первого парохода декавильку до Кайгана и пристань достроить, всё-таки, не успели. Пришлось просить о помощи концессионеров, и те разрешили воспользоваться их узкоколейкой. Пароход «Сикино-Мару» привёз для треста из Японии 4 катера, 4 кунгаса, муку, продукты, оборудование, строительные материалы (гвозди, стекло, цемент…) …
Комментарий
Кайган – так называют участок побережья Охотского моря в районе залива Уркт. В переводе с японского языка это слово обозначает «морской берег, взморье».
Свой Кайган так же есть и в районе посёлка Катангли.
В июле прибыл советский пароход «Трансбалт». На его борту находились 285 рабочих с семьями из городов Грозного и Баку, завербованные Наркомтруда СССР. На тяжёлый путь до Сахалина было потрачено два месяца. Но с прибытием трудности для новых поселенцев только начинались. Для их размещения были приготовлены палатки и временные недостроенные бараки, покрытые сверху привезённым брезентом. Эти временные строения оказались постоянными на несколько лет. А за местностью осталось название, сохранившееся до наших дней – Сезонка. На строительство более капитального жилья не было времени. Москва требовала скорейшего начала добычи нефти, поэтому теперь все усилия были направлены на промысловые работы.
Вскоре на Кайган прибыл старенький пароход «Касучава-Мару» из Иокогамы. На его борту находились железо для трёх резервуаров, три склада в разобранном виде, трубы, рельсы для узкоколейки. В результате налетевшего шторма «Касучава-Мару» был выведён из строя, но японский капитан, героическими усилиями, успел направить его на сушу. Пароход вынесло на берег, где он и нашёл свою гибель. Там на берегу его и разгружали. (И.З. Антонов «Освоение окраины».)
В эти дни японская узкоколейка испытала такую большую нагрузку, что получила сильные повреждения. Сами же японцы её и восстановили, за что получили от треста недельный заработок. В дальнейшем КСК запретил использовать его узкоколейку, но трест к тому времени достроил свою. (И.З. Антонов «Освоение окраины»).
В августе все грузы были у места будущей работы. Теперь можно было приступать уже непосредственно к добыче нефти.
10 августа 1928 года Советом Труда и Обороны СССР принято решение о создании на Северном Сахалине нефтедобывающего предприятия в ранге треста общесоюзного значения под названием «Сахалиннефть». Это был первый трест на Сахалине и пятый по счёту нефтяной трест в стране.
Две вышкостроительные бригады под руководством опытного мастера Е.И. Дувалова к осени 1928 года построили 4 буровые вышки на десятом участке. 5 октября на одной из них была заложена скважина №141. Буровые станки типа «Паркерсбург» одолжили у японцев (в счёт будущей нефти). Бурение осуществляли буровой мастер В.М. Никифоров из Баку, десятник строителей-вышкомонтажников Е.И. Дувалов из Грозного, техник Н.В Юфин из Майкопа. Для осуществления бурения требовалось много дров – топливо для паровых машин. Вся Оха была задействована на снабжении буровой дровами. Процесс не останавливали ни на минуту. Лесопилка работала в три смены. Заправку долот осуществляли в примитивной кузнице в любое время суток, когда требовалось. (И.З. Антонов «Освоение окраины»)..
На тридцать первые сутки – 5 ноября 1928 года – с глубины 192 метра была получена нефть. Это была первая советская промышленная нефть Сахалина!
Но, к сожалению, эта первая нефть почти вся ушла в землю. При отсутствии мерников для первого приёма нефти было решено использовать … деревянные чаны под засол рыбы. Эти «мерники» не держали нефть, она уходила через щели.
Вновь на выручку пришёл КСК. В срочном порядке японцы построили нефтепровод от нашей буровой до своего резервуара на девятом участке. Естественно, эта работа была выполнена в счёт будущей нефти. Такой способ расчётов в той ситуации был для треста даже выгоден.
Надо отдать должное японцам. Получить промышленную нефть из первой же пробуренной скважины – это был большой успех. И такой успех не мог быть достигнут без хорошей разведки, которую трест к тому времени осуществить не успел. Необходимые геологические сведения советские нефтяники получили от японских геологов и буровиков. Первая советская скважина до конца года дала 295,7 тонн нефти. А в общей сложности эта скважина прослужила около десяти лет и дала 25976 тонн нефти. И в дальнейшем советские нефтяники неоднократно использовали результаты исследований японских геологов.
Вообще, на начальном этапе становления треста, отношения между советскими и японскими нефтяниками были скорее не конкурентными, а дружественными. КСК был для Треста и чуждым капиталистическим предприятием, и как бы «старшим товарищем». Ещё с 1927 года ходили разговоры даже о создании совместного русско-японского треста. Правда, сначала японские нефтепромышленники пытались убедить советских коллег в «неперспективности» сахалинских месторождений. Но, убедившись, что такой «номер не пройдёт», предпочли установить дружеские отношения. Концессионер оказывал тресту не мало «мелких» услуг, без которых, однако, советским нефтяникам и строителям пришлось бы весьма туго.
«Не мало пользы было и от концессионной торговли. Концессионер завозил на Сахалин массу продуктов, предметов ширпотреба и даже предметов роскоши. Рабочие на концессии питались и снабжались гораздо лучше, чем рабочие треста… по ходатайству руководителей треста концессионер ставил на довольствие в своей лавке инженерно-технический персонал треста…» (из книги В.И. Ремизовского «Кита Карафуто Секию Кабусики Кайша»).
***
Огромную роль в успехах треста «Сахалиннефть» сыграл, конечно, и самоотверженный труд советских людей. Под проливными осенними дождями они перевозили через затопленные мари мерники и резервуары, собирали их на месте.
К концу года в Охе уже существовали два небольших посёлочка, один из которых позднее получил название Дамир («Даешь мировую революцию!»). Продолжалось строительство пристани на заливе Уркт. Так, рядом с уже существовавшим японским промыслом, начал формироваться советский нефтеград, с собственной инфраструктурой.
1929 год украсил историю Охи новыми событиями. В марте уже с нескольких скважин концессионеру было сдано 2 тысячи тонн нефти. В мае введена в эксплуатацию электростанция мощностью в 200 киловатт, электрифицирован рабочий посёлок. Открыта городская библиотека. Появились первые «кинопередвижки». 9 сентября в Оху была доставлена типография, а 24 ноября вышел первый номер газеты «Сахалинский нефтяник» тиражом 1000 экземпляров (первый редактор газеты – И.С. Коробов). Были построены новые жилые дома (2108 квадратных метров). На промысле пробурено 14 скважин. К концу года добыто и передано концессионеру 26 тысяч тонн нефти. Началось строительство железной дороги Оха – Москальво.
Безусловно, большое внимание становлению Охи уделяли Дальневосточный краевой комитет ВКП(б) и Правительство СССР. Окружное партийное бюро укрепило Охинскую партийную организацию, направив в неё в 1928-1929 гг. до 30 членов ВКП(б). 19 октября 1928 года было сформировано райпартбюро (секретарь – Э.И. Кижло). Президиум ЦИК СССР принял специальное решение, обязывающее все Наркоматы страны неукоснительно содействовать нуждам Дальнего Востока. На развитие нефтяной промышленности острова правительство ассигновало за годы первой пятилетки около 50 миллионов рублей. Был принят комплекс мер для скорейшего заселения Северного Сахалина.
Для поднятия нефтяной промышленности советское государство не скупилось, посылало людей достойных, проверенных. Это наглядно характеризуют биографии и заслуги первых руководителей треста «Сахалиннефть». Вацлав Александрович Миллер – уроженец Польши, ещё с 16 лет в революционном движении (участник всех трёх революций). В 1917 – 1919 гг. работал в Комиссариате по делам национальностей. В 1920-1923 гг. – на дипломатической работе (в том числе – Первым секретарём представительства РСФСР в Чехословакии). Затем перешёл на хозяйственную деятельность – поднимал нефтяную промышленность Грозненских нефтепромыслов. Осенью 1927 года был вызван в Москву, где и получил новое назначение – управляющий будущего треста «Сахалиннефть».
Его заместитель – Михаил Петрович Богданович – тоже с 16 лет в революционном движении. В 1910 году был заключён в тюрьму (позднее сослан в Сибирь). Участвовал в Гражданской войне. В 1920 году получил назначение особой важности – комиссар эшелона, перевозившего из Иркутска в Москву золотой запас России, отнятый у Колчака (позднее по этому эпизоду был поставлен фильм «Золотой эшелон»). После войны, как и Миллер, был откомандирован сначала на Северный Кавказ, потом на Сахалин.
И первый управляющий трестом, и его заместитель (в будущем тоже управляющий ) были проверенными кадрами, закалёнными в революционной борьбе. По велению того времени, в условиях соседства с японскими концессиями, на роль руководителей нефтяного предприятия требовались в первую очередь грамотные политики, умелые организаторы.
К началу 1930-х гг. вопрос «быть или не быть?» стал не актуален. Трест «Сахалиннефть» заметно окреп. Посёлок Оха существовал и быстро развивался. Активную деятельность проводили японские концессионеры. Набирала обороты отечественная добывающая промышленность…
***
Официальный статус.
После 1926 года население Охи росло заметно быстрее, чем где-либо на Сахалине. В 1931 году, обогнав областной центр, Оха стала самым крупным населённым пунктом Северного Сахалина.
В начале 1930-х гг. произошли новые изменения в административно-территориальном устройстве. 20 октября 1932 года постановлением ВЦИК Сахалинский округ был преобразован в область в составе Дальневосточного края. 19 февраля 1933 года президиум Сахалинского облисполкома принял решение о ликвидации Охинского райисполкома. Охинский поселковый Совет был реорганизован в городской Совет. С этого времени во всех областных документах Оха стала называться городом. Однако, формально Оха оставалась посёлком ещё 5 лет.
Только в 1938 году Президиум Верховного Совета РСФСР Указом от 16 ноября преобразовал посёлок Оха в город.
Именно эта дата и приводится в большинстве официальных документов, включая энциклопедическую литературу.
***
Вот и рассмотрены все три варианта – первые сведения, основание посёлка и принятие статуса города. И по каждому из рассмотренных вариантов однозначного ответа нет. Рассматривая разные точки зрения, можно выделить, как минимум, шесть примечательных дат:
1892 г. – первые жилые дома на Охинском месторождении;
1920 г. – основание Охинского промысла японскими нефтепромышленниками;
1925 г. – установление Советской власти и создание района с центром в Охе;
1928 г. – создание треста «Сахалиннефть» и первая советская нефть;
1933 г. – реорганизация Охинского поселкового Совета в городской Совет;
1938 г. – Указ Президиум Верховного Совета РСФСР о преобразовании Охи в город.
Так что же примем за точку отсчёта?!
Если провести обзор по городам России, то получается следующая картина.
Возраст древних городов (Москва, Нижний Новгород, Владимир, Кострома…) обычно исчисляют от первого упоминания в летописях и других исторических документах. За неимением более точных данных – вполне логичный приём.
Города помоложе (Санкт-Петербург, Иркутск, Новосибирск, Хабаровск…) имеют более точные даты своей истории: основание, провозглашение городом, принятие современного названия. Большинство из них ведут отчёт от года основания.
Что же касается тех городов, которые были построены после Октябрьской революции 1917 года (Магнитогорск, Комсомольск-на Амуре, Ангарск, Обнинск…), для них приоритетное значение обычно имеет принятие статуса города.
Вероятно, последний вариант является наиболее подходящим и для Охи, что согласуется с официальными документами.
С другой стороны, на фоне происходивших исторических событий, Указ от 1938 года, можно рассматривать лишь как формальность – фиксацию факта, который уже состоялся. Более того, 1938 год знаменит общеизвестными событиями печального характера – в 1937-1938 гг. в Охе было репрессировано более 500 человек! Нужны ли такие совпадения?!
Автор многих книг об истории Сахалинской нефтяной промышленности, В.И. Ремизовский, по этому поводу, весьма однозначно высказывается в пользу 1920 года. Он утверждает, что хотим мы этого или не хотим, но населённый пункт по определениям тех времён в том году уже существовал, и был основан японскими нефтепромышленниками.
А каково мнение читателей (посетителей сайта)? Не тема ли для дискуссии?
|
|
|
|
 Статьи - выбор категории
|
|
|
|
